Наказание

автор: dimk-dims
   

   Когда Аарон Израилевич умер, то попал в Рай. Перед воротами, за столом с зелёным сукном сидел святой Пётр и жамкал руками мацу. Увидав пред собой новопреставленного, апостол вздохнул, видом своим выразил скорбь и сожаление по прерванному обеду, печально облизал пальцы, ещё раз вздохнул и с явным уже отвращением придвинул к себе амбарную книгу с именами покойников. После чего дежурным голосом осведомился:

- В Христа веруешь?

   Аарон Израилевич замер. Мало того, что он совсем не рассчитывал помирать, так ещё и тот свет оказался вдруг христианским Раем.

- Из еврейских мы, - проблеял нерешительно он, - Колено Давида.

- Обрезан хоть? – заинтересовался вдруг Пётр. – Фамилиё как?

- Кацман, - ответил Аарон Израилевич и полез уже было спускать штаны в доказательство своей богоизбранности.

- Кацман! – посмотрел укоризненно на него Пётр и погрозил пальцем.

   Аарон Израилич немедленно покраснел в ответ и поспешно застегнул ремень на штанах. Апостол ещё немного покачал головой, осуждающе поцокал языком об нёбо и окунулся в изучение формуляров.

- В общем, Кацман, для еврейских в этом году квота исчерпана, - спустя час объявил Пётр, изучив толстенную папку инструкций-указов, - Поставлю вас в очередь на октябрь, а пока переждите в Чистилище. Заодно и очиститесь.

  Кацман усиленно вспоминал всё, что читал про Чистилище. Название это звучало зловеще и пугало Аарона Израилича грядущими муками очищения. Интересно, как? – подумал он, но тут апостол выдал ему направление, что-то отметил в книге и указал рукой в какую сторону двигаться.

  По воскресеньям в Чистилище давали выходной. В принципе, режима как такового тут и не существовало, считалось, что души, попавшие в очищение, почти безгрешны и неопасны. Быстро освоившись тут, Аарон Израилич через неделю взял увольнительную, решив слетать привидением в Биробиджан. Навестить родственников и дать знать, что с ним всё в порядке.

  Дома фотография покойного висела на видном месте – посреди стены. Кацман удовлетворённо сдул с неё пыль, подышал на стекло и протёр портрет локтем. С изображения он смотрел на себя строго и даже немножко трагически, будто наперёд зная о случившемся позже несчастии. Жены уже не было, она, наверное, убежала с утра на рынок, а дочь, начиная с пятницы, как всегда шаталась неизвестно где. «Малолетняя проститутка», - в сердцах подумал Аарон Израилич, усевшись ждать за кухонный стол. На стареньких часах с кукушкой пробило девять утра.

   В половине двенадцатого ночи за входной дверью послышался смех. Щёлкнул замок, в коридоре послышалась возня. Кацман, отсидевший за день всё, что возможно, вскочил и полетел на свет шестидесятиваттной лампочки. Повернувшись спиной, его вдова страстно целовалась взасос с каким-то грузином. Аарон Израилич задохнулся и обмер.

   Волосатая рука грузина задрала юбку вдовы и искала что-то в трусах. Трусы были новые, кружевные, Кацман таких и не видал на супруге. Несмотря на большую разницу в возрасте и свою молодость, жена Аарона Израилича, в части касаемой нижнего белья, всегда одевалась скромно. Консервативно, как ханжески считал он.

   К тому времени как Кацман немного пришёл в себя и прекратил пялиться на кружевные трусы, грузин развернул молодую вдову к себе спиной, наклонил и изготовился уже совершить непотребство. Сознание Аарона Израилича вновь помутилось. Женщина стонала в блаженственном предвкушении, вид её был настолько распутен, что привидение Кацмана вконец двинулось рассудком и, повинуясь безотчётной ярости рогоносца, яростно впилось в обнажённый левый сосок. Распутная вдова взвизгнула, выпучила от боли глаза и, увидав перед собой покачивающийся в дымке силуэт вонзившейся в грудь плешивой головы покойного мужа, схватилась за сердце и от неожиданности умерла.

   Пётр устало ужинал и просматривал видео смерти вдовы. Кацман с женой стояли поодаль, друг на друга не поднимали глаза и ждали приговора. Сам Пётр задумчиво перематывал диск, не зная какое принять решение. Женщина не попадала под статью Прелюбодейство, так как была уже месяц вдовой, а сам Кацман не вписывался в параметры Не убий, так как на момент инцидента был уже трупом. Но Петру нестерпимо хотелось сослать в Ад обоих.

   Гуляя обычно в это время у стен Рая, прощённый всадник Понтий Пилат словно прочитал мысли Петра.

- Верни их обратно в мир, - хитро прищурившись, шепнул на ухо апостолу прокуратор. – И запрети разводиться. Сами себя накажут.

  Пётр сначала неободрительно посмотрел на Пилата, который вмешивался не в своё дело, а затем задумался, осознавая предложенный римским наместником совет. Глянув грядущее, Пётр обмер от восторга предстоящего наказания. Улыбка незамутнённого счастья озарила его лицо.

- Дарую вам долгую жизнь, - важно и торжественно сказал он супругам и, как только те испарились, захохотал что есть сил.

Просим деньги внести на строительство танка

Топ-блоггеры или Еще раз об авторстве Фейсбука, Твиттера и ЖЖ :)

Действительно, не смотря на то, что тогда стране действительно нужны были, танки, самолеты, патриотизм и... родители для сегодняшних путиноидов, зюгановцев, кургиняновцев и жириновцев, этот забавный диалог не может не обратить на себя внимание своей противоестественностью.

Да, умели раньше работать с пылью и глазами.

Это вам не Гундяев с фотошопом, хотя все-таки немного напомнило Путина с амфорой или тандем в кукурузном поле.

источник: komik-ad-ze

Лукошко зелёных крыплок

или правда о том, кто спасет наш Мир

автор: knut-pryanikoff

Оставшееся до конца света время вошло в Альманах Галактических Хроник как Год митингов. Протестовали тогда практически все: был оккупирован мировой финансовый центр, включавший Уолл-стрит с прилегающими улицами и скверами, на Ближнем Востоке одни арабы свергли других, но почему-то так и не смогли успокоиться и продолжали уже бастовать против самих себя, греческие госслужащие вышли со слезами к Акрополю. В России тоже шумели. В общем, энергия бурлила и выливалась, и слава Б-гу, что цивилизация эта так и не успела освоить Дальние космосы, иначе некоторым тамошним обитателям было б не сдобровать.

Ааркх Крюбернс в безысходной тоске хлопнул своими лапками по кнопке питания ЭВМ. Объёмная картинка людских протестов замерла на экране, обиженно мигнула, потухла и над столом, озаряя ультрафиолетовым маячком кромешную тьму комнаты, вспыхнул огрызок крыплака. Ааркх не любил эти фрукты, они его, если уж говорить правду, раздражали. Во-первых, они были круглые, что само по себе уже неприлично, а во-вторых, после того, как идею с огрызком спёр какой-то землянин Джобс, надкусанное крыплако в глазах обитателей центра Галактики оказалось навсегда опорочено. Предосудительно пользоваться одним пипифаксом или презервативом с какими-то недоразвитыми. Особенно это касается заимствованных идей.

С отвращением взирая на крутящийся над столом логотип Cryplako inc., Крюбернс мысленно возвратился к прочитанной только что хронике последнего года Земли. «Чего они возмущались, – думал он. – Лучше бы трахались, плодились и берегли то, что им было дано». Цивилизация йже, к которой принадлежал сам Ааркх, уже много тысячелетий не воевала, не избирала себе властей, проповедуя равенство, и жила в полной гармонии с окружающим миром. Йжы рассуждали логично и просто: счастье – оно или есть, или уж извините. От суетных благ его никогда не становится больше, а вот проблемы растут с неимоверной скоростью, наваливаясь на обладателя несметных сокровищ кучей размером с высокую гору Хайла, которую не покорил ещё ни один йж. Лучше любить свою йжну на мягкой травке лесной опушки, чем всю жизнь напролёт копить деньги, но так никогда и не насобирать столько, чтобы хватило на всё-всё или хоть уж на что-то стоящее.

Ааркху стало неимоверно жаль этих несчастных туземцев с чужой прекрасной планеты. Они не понимали таких очевидных вещей. Боролись за власть, убивали беззащитных и слабых, возмущались на ерунду в курилках офисных зданий и выплачивали всю жизнь кредиты. Жизни, одним словом, не видели и уходили в иной мир не прожив даже года счастья. Задумавшись, Ааркх Крюбернс свернулся в клубок, ощетинившись в депрессии наружу иголками.

Непонимание того, что движило разумными существами, разрушившими свою жизнь и цивилизацию, возбуждают в любом историке любопытство. В общем, оно и правильно, тяга к познинаю и толкает науку вперёд, открывая новые горизонты неальности. Крюбернс не был исключением, скорее именно он олицетворял собой классический образец учёного, готового ради прогресса науки пожертвовать всем.

Машины времени, безусловно, не существовало и противоречило концепции всей, мать её, физики. Но вокруг священной горы Хайла рос такой же священный лес, в котором, если поискать хорошенько, прятались под прошлогодней листвой живые грибы фарсеки. Сожрав один, можно было перенестись на год назад. Два гриба соответственно перемещали на два года в прошлое, три – на три, ну и так далее. Историки, с разрешения Верховного Совета мудрых йжей, пользовались фарсеками в своих исследованиях. Аарх тоже решил разобраться в своём непонимании и написать после обширную и назидательную монографию.

Конец света на Земле блистал красотой. Йж Крюбернс наблюдал за ним с орбиты и сделал даже парочку снимков, чтобы поделиться с друзьями-физиками. Буйство красок выжгло всё население, а обрушившийся после ливень, смыл остатки его в Мировой океан. Уцелеть после такого не смог бы никто, но тем не менее, кое-кто выжил, спрятавшись в бункерах.

Спустя месяц, еды в укрытиях не осталось, и кучке людей, переживших Армагеддон, пришлось вылезти из своих нор. Гламурные соски с Рублёвки, их мужья-олигархи, дети, зачатые по пьяни и воспитанные в плохих манерах, доплелись до столицы и сбились посреди Красной площади, прижимаясь друг к другу. Голодные, мокрые, трясущиеся от холода они думали что делать им дальше. В соответствии со своим менталитетом, решили жрать слабых – своих отпрысков, толку от которых в сложившейся ситуации всё равно было ноль.

Крюбернс уже спустился с орбиты и с ужасом наблюдал за происходящим собранием из-за угла Мавзолея. Выдержка беспристрастного учёного изменила ему. Поедать чад своих – возможно ли это представить разумному существу? Но Ааркх не понимал с кем имел дело, за кем наблюдает и кто именно пережил апокалипсис. Забыв о конспирации, для которой он в надежде сойти за местного ежа насадил на свои иголки целое лукошко крыплак, выскочил из тени коммунистической усыпальницы и  перебирая лапками, взбежал на трибуну. Микрофон оказался включен.