Лукошко зелёных крыплок

или правда о том, кто спасет наш Мир

автор: knut-pryanikoff

Оставшееся до конца света время вошло в Альманах Галактических Хроник как Год митингов. Протестовали тогда практически все: был оккупирован мировой финансовый центр, включавший Уолл-стрит с прилегающими улицами и скверами, на Ближнем Востоке одни арабы свергли других, но почему-то так и не смогли успокоиться и продолжали уже бастовать против самих себя, греческие госслужащие вышли со слезами к Акрополю. В России тоже шумели. В общем, энергия бурлила и выливалась, и слава Б-гу, что цивилизация эта так и не успела освоить Дальние космосы, иначе некоторым тамошним обитателям было б не сдобровать.

Ааркх Крюбернс в безысходной тоске хлопнул своими лапками по кнопке питания ЭВМ. Объёмная картинка людских протестов замерла на экране, обиженно мигнула, потухла и над столом, озаряя ультрафиолетовым маячком кромешную тьму комнаты, вспыхнул огрызок крыплака. Ааркх не любил эти фрукты, они его, если уж говорить правду, раздражали. Во-первых, они были круглые, что само по себе уже неприлично, а во-вторых, после того, как идею с огрызком спёр какой-то землянин Джобс, надкусанное крыплако в глазах обитателей центра Галактики оказалось навсегда опорочено. Предосудительно пользоваться одним пипифаксом или презервативом с какими-то недоразвитыми. Особенно это касается заимствованных идей.

С отвращением взирая на крутящийся над столом логотип Cryplako inc., Крюбернс мысленно возвратился к прочитанной только что хронике последнего года Земли. «Чего они возмущались, – думал он. – Лучше бы трахались, плодились и берегли то, что им было дано». Цивилизация йже, к которой принадлежал сам Ааркх, уже много тысячелетий не воевала, не избирала себе властей, проповедуя равенство, и жила в полной гармонии с окружающим миром. Йжы рассуждали логично и просто: счастье – оно или есть, или уж извините. От суетных благ его никогда не становится больше, а вот проблемы растут с неимоверной скоростью, наваливаясь на обладателя несметных сокровищ кучей размером с высокую гору Хайла, которую не покорил ещё ни один йж. Лучше любить свою йжну на мягкой травке лесной опушки, чем всю жизнь напролёт копить деньги, но так никогда и не насобирать столько, чтобы хватило на всё-всё или хоть уж на что-то стоящее.

Ааркху стало неимоверно жаль этих несчастных туземцев с чужой прекрасной планеты. Они не понимали таких очевидных вещей. Боролись за власть, убивали беззащитных и слабых, возмущались на ерунду в курилках офисных зданий и выплачивали всю жизнь кредиты. Жизни, одним словом, не видели и уходили в иной мир не прожив даже года счастья. Задумавшись, Ааркх Крюбернс свернулся в клубок, ощетинившись в депрессии наружу иголками.

Непонимание того, что движило разумными существами, разрушившими свою жизнь и цивилизацию, возбуждают в любом историке любопытство. В общем, оно и правильно, тяга к познинаю и толкает науку вперёд, открывая новые горизонты неальности. Крюбернс не был исключением, скорее именно он олицетворял собой классический образец учёного, готового ради прогресса науки пожертвовать всем.

Машины времени, безусловно, не существовало и противоречило концепции всей, мать её, физики. Но вокруг священной горы Хайла рос такой же священный лес, в котором, если поискать хорошенько, прятались под прошлогодней листвой живые грибы фарсеки. Сожрав один, можно было перенестись на год назад. Два гриба соответственно перемещали на два года в прошлое, три – на три, ну и так далее. Историки, с разрешения Верховного Совета мудрых йжей, пользовались фарсеками в своих исследованиях. Аарх тоже решил разобраться в своём непонимании и написать после обширную и назидательную монографию.

Конец света на Земле блистал красотой. Йж Крюбернс наблюдал за ним с орбиты и сделал даже парочку снимков, чтобы поделиться с друзьями-физиками. Буйство красок выжгло всё население, а обрушившийся после ливень, смыл остатки его в Мировой океан. Уцелеть после такого не смог бы никто, но тем не менее, кое-кто выжил, спрятавшись в бункерах.

Спустя месяц, еды в укрытиях не осталось, и кучке людей, переживших Армагеддон, пришлось вылезти из своих нор. Гламурные соски с Рублёвки, их мужья-олигархи, дети, зачатые по пьяни и воспитанные в плохих манерах, доплелись до столицы и сбились посреди Красной площади, прижимаясь друг к другу. Голодные, мокрые, трясущиеся от холода они думали что делать им дальше. В соответствии со своим менталитетом, решили жрать слабых – своих отпрысков, толку от которых в сложившейся ситуации всё равно было ноль.

Крюбернс уже спустился с орбиты и с ужасом наблюдал за происходящим собранием из-за угла Мавзолея. Выдержка беспристрастного учёного изменила ему. Поедать чад своих – возможно ли это представить разумному существу? Но Ааркх не понимал с кем имел дело, за кем наблюдает и кто именно пережил апокалипсис. Забыв о конспирации, для которой он в надежде сойти за местного ежа насадил на свои иголки целое лукошко крыплак, выскочил из тени коммунистической усыпальницы и  перебирая лапками, взбежал на трибуну. Микрофон оказался включен.

Два десятка бывших хозяев жизни, теперь ободранных и пожалевших что не сдохли вместе со всеми, взирали снизу вверх на говорящего ежа с яблоками на спине. Он пылко объяснял им, что прибыл из центра Галактики, чтобы удовлетворить свою научную любознательность, рассказывал о том, какие чудеса может творить любовь, что именно людское стяжательство и возмутило Природу, приведя к столь печальному концу их мира. Дрожащие люди, казалось, начали понимать, внимали молча во всяком случае. Ааркх было уже подумал, что смог достучаться до сердец заблудших людей.

Внезапно десятилетний мальчишка, сын одного нувориша, указал на ежа пальцем и заорал во всю глотку:

– Мясо! Яблоки! Жрать!

Толпа замерла, пытаясь очнуться от проповеди любви, и бросилась к мавзолею. Историк Галактического центра Ааркх Крюбернс немедленно был растерзан и съеден, не успев понять даже, что же произошло.

Сожрав ежа и лукошко крыплак, уцелевшие после конца света люди поняли, что можно и дальше выжить охотой и собирательством. Олигархи пошли в лес за добычей, их жёны развели очаг, чтобы согреться и приготовить ужин. Дети росли и набирались сил, чтобы сменить своих родителей. Цивилизация шагнула на новый виток.

Спустя тысячу лет, на главной площади столицы Земли был установлен памятник Спасительному Ежу, который нёс на спине лукошко таких же как и он сам спасительных яблок. Предание о еже передавалось из поколения в поколение, ведь именно он спас людской род. Пусть и совсем не так, как того хотел. Но в детали уже никто не вдавался.